Неточные совпадения
Написав вчера главу, в которой сильно досталось некоторым чиновникам первых двух классов за то, что они помешали ему, как он формулировал это, спасти Россию от погибели, в которую увлекали ее теперешние
правители, — в сущности же только за то, что они помешали ему получать больше, чем теперь, жалованья, он думал теперь о том, как для потомства всё это обстоятельство получит совершенно
новое освещение.
В
новом замещении этой должности опять вышло неприятное столкновение: губернатор хотел по крайней мере определить на это место кого-нибудь из своих канцелярских чиновников — например, одного из помощников своего
правителя, человека, вполне ему верного и преданного; но вице-губернатор объявил, что на это место он имеет в виду опять нашего старого знакомого, Экзархатова, о котором предварительно были собраны справки, не предается ли он по-прежнему пьянству, и когда было дознано, что Экзархатов, овдовев, лет семь ничего в рот не берет, Калинович в собственноручном письме предложил ему место старшего секретаря.
Чиновник опять ушел в кабинет, где произошла несколько даже комическая сцена: граф, видимо, бывший совершенно здоров, но в то же время чрезвычайно расстроенный и недовольный, когда дежурный чиновник доложил ему о
новом требовании Крапчика принять его, обратился почти с запальчивостью к стоявшему перед ним навытяжке
правителю дел...
Где бы она ни была, куда бы ни приехала, с кем бы ни заговорила, везде и от всех слышала только одно: хвалу
новому помпадуру. Полициймейстер хвалил в нем благородство души,
правитель канцелярии — мудрость, исправник — стремительность и натиск.
Некоторое время они безмолвно стояли, взирая друг другу в глаза и пожимая руки; наконец «
новый» стремительно обратился к своему
правителю канцелярии и сказал...
Вдруг в один вечер собралось к Григорью Иванычу много гостей: двое
новых приезжих профессоров,
правитель канцелярии попечителя Петр Иваныч Соколов и все старшие учителя гимназии, кроме Яковкина; собрались довольно поздно, так что я ложился уже спать; гости были веселы и шумны; я долго не мог заснуть и слышал все их громкие разговоры и взаимные поздравления: дело шло о
новом университете и о назначении в адъюнкты и профессоры гимназических учителей.
Роль
правителя в этом случае была определена: ему следовало стать во главе движения, чтобы спасти народ от тех бедствий, в которые вовлекало его столкновение
новых начал с невежественной рутиной старых бояр.
— Если бы не измена Упадыша [Новгородский житель, тайный доброжелатель великого князя Иоанна, заколотивший 55 пушек своих земляков, за что был мучительно казнен
правителями Новгорода.] с его единомышленниками, брызнул бы на московитян такой огненный дождь, что сразу спалил бы их, а гордые стены Новгорода окрасились бы кровью
новых врагов и еще краше заалели бы.
— Владыко святый! — начал тысяцкий Есипов. — Ты сам видишь, что всю судную власть забирает себе наместник великокняжеский. Когда это бывало? Когда новгородцы так низко клонили свои шеи, как теперь перед
правителем московским? Когда язык наш осквернялся доносами ложными, кто из нас был продавцам своего отечества? Упадыш? Казнь Божия совершилась над ним! Так да погибнут
новые предатели — Назарий и Захарий. Мы выставляли князю московскому его оскорбителей, выставь и он нам наших!
— Если бы не измена Упадыша [Новгородский житель, тайный доброжелатель великого князя Иоанна, заколотивший 55 пушек своих земляков, за что был мучительно казнен
правителями Новгорода.] с его единомышленниками, брызнул бы на московитян такой огненный дождь, что сразу спалил бы их, а гордыня стены Новгорода окрасилась бы кровью
новых врагов и еще краше заалела бы.
— Владыко святый! — начал тысяцкий Есипов. — Ты сам видишь, что всю судную власть забирает себе наместник великокняжеский. Когда это бывало? Когда новгородцы так низко клонили свои шеи, как теперь перед
правителем московским? Когда язык наш осквернялся доносами ложными, кто из нас был продавцом своего отечества? Упадыш? Казнь Божия совершилась над ним! Так да погибнут
новые предатели — Назарий и Захарам. Мы выставляли князю московскому его оскорбителей, выставь и он нам наших!
— Хорошо. Я сама горю мщением ко всем пришельцам в Египте. Мое имя — баба Бубаста, я нынче старуха, лекарка; но я была молода и любила; мой муж томится давно в каменоломнях Пилака, и сердце мое каждый день слышит, как он двигает гранитные глыбы, в цепях, которые наложил на него жестокий
правитель… О, я ненавижу пришельцев и
новую веру, я рада им мстить: я пойду искать яд и приду к тебе, госпожа, когда яд мой поспеет.
Сначала они давали знать о тяжких припадках Нефоры
правителю, и тот тотчас же присылал врачей и своего сына, но как искусство врачей оказывалось бессильным, а сына
правителя Нефора совсем не желала видеть и даже тяготилась его приближением к ней издалека, то женщины, по суеверию своему, при
новом жестоком припадке Нефоры опять призвали к ней бородатую бабу Бубасту с плоским лбом и большими ушами.
Рассуждение Нефоры было согласно с тем, что думал и сам
правитель. Он и сам не видал никакого другого выхода и готов был на уступку, но еще продолжал немножко колебаться, как вдруг случилось
новое обстоятельство, которое понудило
правителя подчиниться внушениям Нефоры. В то самое время, как Нефора с ним говорила, на площади, со стороны Игл Клеопатры, показались три замечательные фигуры, которых и вид и движения — все было необыкновенно.
И точно так же, несмотря на все усилия людей, руководящих республикой, удержать это устройство, несмотря на величайшие насилия, вместо республики является Наполеоновская империя и так же противно воле
правителей вместо наследственной империи появляется коалиция, Карл X, конституция, опять революция, опять
новая республика и опять вместо республики Людовик Филипп и т. д. до теперешней республики.
Тогда все христиане устремились на верх горы, откуда раньше спустились Зенон и Нефора, и увидели удивительную и совершенно
новую картину, вовсе не ту, которую видел
правитель, а иную: гора с водой встретились… глинистый оползень, на котором спустились Зенон и Нефора, стал над самою поверхностью воды…
Или 1) признать, что воля масс всегда безусловно передается тому или тем
правителям, которых они избрали, и что поэтому всякое возникновение
новой власти, всякая борьба против раз переданной власти должна быть рассматриваема только как нарушение настоящей власти.